Ярко-алое - Страница 101

101

— Советник Канеко?

Тимур склонил голову, давая время идентифицирующим приложениям проверить свою аватару.

— Господин Норддал. Мои приветствия.

Сандрараджан свернул ноутбук, заставив его раствориться в прозрачном майском воздухе. Поднялся, подхватил пиджак, на котором сидел, небрежно перебросил его через плечо. Задав соответствующие поверхностному знакомству вопросы о благополучии его супруги и выслушав вежливо-пустой ответ, землянин вдруг обезоруживающе улыбнулся:

— Прошу вас, зовите меня Сандер. Вы ведь просили о неофициальной встрече?

Вот как. Он «просил», и никак иначе. Хорошее начало.

Аватара автоматически переключила режим, подстраиваясь под выбранный собеседником вызывающе неформальный стиль общения. Советник Канеко изогнул губы:

— Вы правы, официальное послание придет позже — по посольским каналам, со всеми кодами и печатями, — и добавил почти небрежно: — Да, я — Тимур.

Они обменялись поклонами, как дуэлянты, которые нанесли пробные удары и нашли, что противник достоин.

Железный Неко двинулся по знакомым с детства залитым солнцем дорожкам. Землянин легко подстроился под его ритм, попадая шаг в шаг, дыхание в дыхание. Аналитическое приложение аватары вывело предупреждение: собеседник использует психотехнику, призванную синхронизировать когнитивные процессы и углубить доверие.

— Вы, должно быть, догадываетесь о цели этой встречи, господин Сандер.

— Признаю, у меня есть некоторые предположения.

— Они неверны.

Пауза. Ровно такая, какую следовало ожидать от опытного дипломата, получившего едва ли не государственного уровня пощечину.

— Вот как?

Тимур пожал плечами, повернулся к собеседнику, сосредоточив на нем все свое внимание. Аватара превратила обычно порывистые движения Железного Неко в нечто плавное, почти похожее на танец.

— О, вы получите приглашение занять кресло в тайном совете. Пожалуй, можете считать, что только что его получили — официальная нота должна лечь на стол господина посла с минуты на минуту. Дело лишь за согласованием формальностей. Но я хотел видеть вас совсем не за этим.

— Господин… — Глаза землянина искрились подкупающе искренним смехом, еще более выразительным на лице грубой (по аканийским меркам) аватары. — Тимур, можете считать, что привлекли мое внимание.

— Уверен, нашим законникам найдется, что сказать относительно самого предложения. А вам найдется, что ответить, если вы согласитесь его принять. Я же хотел бы поговорить о вашем предшественнике. И о событиях, приведших к открытию этой вакансии.

— Да, — непреклонно, с должными нотками обеспокоенности и печали ответил Сандер. — Это действительно следует обсудить.

Их путь вел по пронизанной солнечными лучами аллее. Березовая роща, раскинувшаяся по обе стороны, лишь начинала одеваться весенней листвой. Почки едва проклюнулись, и казалось, деревья стоят, окутанные тонким, нежно-зеленым туманом.

Дорожка вывела к берегу реки, и с изогнутого мостика Тимур привычно кинул взгляд в сторону монастырских стен. Вдали, над обрамленной плакучими ивами речной гладью, поднимались белоснежные стены. Узкие крепостные окна-бойницы, узорные галереи колоколен, покатые медные крыши. А над маковками куполов — горящие на солнце золотом кресты.

Новосахалинский монастырь в тенетах Аканийских сетей столетиями был сердцем православных диаспор, духовной и культурной твердыней, чей нейтралитет уважал даже Кикути Садао. Здесь венчались родители Тимура, здесь он неугомонным карапузом осваивал азы работы с Паутиной, здесь впервые был представлен деду Богдану.

А теперь вот танцевал дипломатический танец с варваром, считавшим, что находятся они в оплоте метрополии в Аканийском информационном пространстве. То есть хотелось верить, что он так считает. Какова на самом деле вероятность, что атташе по культуре может настолько в подведомственном ему предмете не разбираться?

— Если отбросить дипломатические изыски, я хотел поговорить лично. Попытаться расставить акценты в грядущем нашем сотрудничестве. Ну и постараться понять, в какой степени вы замешаны в убийстве советника Джеффера.

Ветер тихо шелестел среди не распустившейся еще листвы. Тимур с неожиданной отчетливостью представил, как Ватари Стефан со стоном роняет голову на скрещенные руки. «Ну, ты, Неко, и дипломат. Ками тебя укуси!»

Кажется, ему таки удалось удивить профессионально-невозмутимого господина атташе:

— Прошу прощения?

— Я, пожалуй, сказал достаточно, — решил Железный Неко. — И теперь хотел бы послушать вас.

— Тимур… — Собеседник умудрился сохранить не только искреннюю, полную расположения улыбку, но и как-то выдержал заданный в самом начале тон разговора. А Канеко-то думал, что к этому моменту он превратится в «господина советника», подмороженного ледяными, требующими объяснений интонациями. — Боюсь, вам все же придется уточнить.

Нет, но как виртуозно дорогой друг Сандер молчит! Сам Тимур в этом месте не удержался бы от восклицаний в духе: «Вы же не думаете всерьез, будто убил именно я (и тем более, что я вслух в этом признаюсь)». Землянин не произнес с начала встречи ни одного определенного или хотя бы информативного слова. И не поймешь, то ли это осознанная стратегия, то ли установка аватары, то ли просто его так натаскали.

— Джеффер адекватно представлял интересы Новотерры, пока за его спиной стояла вся мощь метрополии. Но после падения маяков он потерял опору. И стал уязвимым. С вашей точки зрения, разумеется. В совете находили подобную предсказуемость весьма удобной. Вы, Сандер, не можете этого не понимать. В противном случае вас не отправляли бы разбирать все то, что почтенный коллега нагородил за последний год.

101