Ярко-алое - Страница 28

Кимико, казалось, не видела разницы между Сетью и реальностью. Она могла свободно передвигаться по дому, работая над своим проектом удаленно, без полного погружения в Паутину. Могла застыть, где стояла, ныряя в Сеть не со специально оборудованной циновки, а на ходу, на пару минут, позаботиться о какой-то мелочи. Напротив, сутками не отрываясь от создаваемого мира, могла отдать команду проветрить покои или отрегулировать температуру в физическом мире. Словно забыв, что поместье, где она почувствовала духоту, является виртуальным.

Возможно, дело заключалось в идеальных отражениях, которыми были домашний сайт и сам дом. Тимур скоро начал забывать, где именно и когда он находится. Однажды за завтраком понял, что пьет самый реальный чай в самом реальном мире, только когда сидевшая рядом женщина вдруг побледнела и, вцепившись нервными пальцами в узкий ворот, выбежала вон. Советник покосился на почту, которую проверял между глотками выращенного кланом Фудзивара ароматного улуна. Операционная система дома транслировала изображения прямо на его сетчатку, создавая иллюзию столь же полную, как если бы он находился в виртуальности.

Вернувшаяся через пару минут супруга являла собой куда более наглядное свидетельство вещественности окружающего мира. Нежно-зеленый цвет лица и темные круги под глазами. Тимур открыл было рот… и промолчал. В основном потому, что не знал, что сказать. Милава выносила сына в самый разгар войны, она боялась, и она готова была драться ради своего ребенка. Но единственным знаком беременности, который удалось тогда заметить Тимуру, было почти неощутимое внутреннее сияние, окутавшее аватару девушки.

Упрямо блюдущая традиции дочь творцов сиять явно не собиралась.

Кимико сидела перед столом на коленях, черные волосы стекали по плечам, по ткани, по золотистым доскам пола. Грациозность женских запястий, держащих на весу тяжелый чайник, была чем-то, принадлежащим Паутине, бесконечному калейдоскопу феерических, противоречивых, ярких миров.

Тебе нужно поладить с этой женщиной, Канеко. Любой ценой. А для начала нужно, чтобы в ваши отношения поверили окружающие.

Железный Неко выпрямил спину, подобрался, чувствуя себя неуклюжим и неуместным. Нахмурился, в который раз пытаясь уловить это странное ощущение цельности. Сообразность и соразмерность физического тела, виртуальной аватары, внутреннего мира были естественны для сидящей рядом женщины. И оказались тайной, недоступной для него самого.

Кими. Владычица Фудзивара называла свою дочь Кими. Более формальная форма имени, более строгая и куда лучше ей подходит. Ближе. Изящней. Звонче.

Его самого удивило то, сколь много усилий потребовалось, чтобы просто с ней заговорить.

— Госпожа… — Тимур почти сдался, увидев, как женщина повернулась к нему, не донеся до губ чай. Но все же решил продолжить: — У меня есть просьба к вам.

Она медленно поставила на стол чашку и обратила на мужа свое полное и нераздельное внимание.

— Богдан из рода Ватари, представляющий в совете профсоюзы, и его супруга пригласили нас на ужин. Я дружен с этой семьей, и они очень хотели бы познакомиться с моей избранницей. Пожалуйста, не думайте, что вы обязаны идти. Однако… — Как же это сказать? Как выразить весь клубок привязанности, предательства и политического расчета, который несло в себе это приглашение? — Семья Ватари долгое время была очень ценным союзником. И может стать очень опасным врагом.

— Для меня будет честью принять приглашение, господин, супруг мой, — склонила голову Кимико. И Тимур отнюдь не почувствовал облегчения.

Он не знал, чего ждать от этой встречи. То есть прекрасно понимал, чего нужно добиться, но вот надежда на успех была невелика. Тимур не столько даже пытался сгладить невысказанный конфликт, сколько следовал ожидаемым от него действиям. Сцена: «Молодой человек приводит невесту, чтобы представить ее своей семье. Семья… не одобряет».

Он успел достаточно изучить Кимико, чтобы не опасаться — а вдруг она окажется излишне пренебрежительна или окатит варваров ледяной надменностью? Нет, поведение Кими будет без изъяна, ее почтительность вне сомнений, ее внимание к хозяевам пригласившего дома абсолютно. Но…

Он посмотрел на женщину, шагнувшую из тории усадьбы Ватари. Она действительно постаралась не подчеркивать свое происхождение. Высокие каблуки, стянутые на затылке тяжелым узлом волосы, миниатюрная шляпка. Строгий костюм, фасона, который (если он ничего не путал) назывался деловым европейским: юбка до колен, узкий пиджак. Все — чистого, такого ослепительно-белого цвета, что было почти больно глазам.

Никакой одеждой нельзя было скрыть очевидного.

Она держалась как творец. Она выглядела как творец. Она являлась творцом.

Древнего. Могущественного. Клана.

Богдан только раз взглянул на хрупкую женщину, идущую, не поднимая глаз, на три шага позади супруга, и все стало понятно.

Ужин подали на веранде, откуда открывался прекрасный вид на зачарованное озеро. Тимур представил супругу всем собравшимся, она низко почтительно поклонилась. Когда сели за стол, застеленный белоснежной скатертью, сервированный сияющим императорским фарфором, возникла неловкая пауза. Кимико выпрямилась на стуле, такая красивая, руки сложены на коленях, взгляд целомудренно опущен.

Тимур мрачно подумал, что, кажется, начинает понимать, что имели в виду революционные ораторы, вещая об «оторванности творцов от народа».

Но сдаваться Железный Неко не собирался. Предвидя подобное развитие событий, господин советник разработал хитроумный план. Раскопки в архивах позволили немного разобраться в запутанных канонах придворного этикета.