Ярко-алое - Страница 75

— … и в самом деле, пойти, проветриться, — подтолкнули его в спину детские ладони. — Все будет хорошо. Мы позаботимся.

Его спутница посторонилась — высокая, худощавая женщина с зеленым, по-русалочьи затягивающим взглядом. Тимур пробормотал что-то куртуазное и, придерживаясь за стену, пошел прочь.

Лишь у входа в собственные покои до него дошло.

Резко обернувшись, советник обшарил взглядом совершенно пустой, обманчиво безмятежный коридор. Ни малейшего следа чужого вторжения, конечно, не обнаружилось. Система безопасности отрапортовала, что никаких гостей в поместье нет. И никогда не было.

На всякий случай Железный Неко проверил личный лог сетевого доступа. Ни-че-го. Последние полчаса советник, вне всякого сомнения, провел в самом что ни на есть реальном, физическом мире. Информация из Паутины к нему поступала лишь опосредованно, через искусственно надстроенные шестую и седьмую сенсорные системы. Оптический нерв, слуховой аппарат, тактильные ощущения — все это не получило из Сети ни одного бита липшей информации.

Но в разуме его точно выжжены были зеленые русалочьи глаза. Спина все еще ощущала тепло и твердость обманчиво хрупких ладоней.

— Игры с безумием, значит? — пробормотал советник Канеко, скользя пальцами по вмиг покрывшемуся испариной лбу.

Почему-то вспомнились иррациональные страхи Джеффера. И мягкий голос Ханы: «Программы такого уровня, что не только не зависят от манипуляций в „реальном“ мире, но и сами способны оказывать влияние на физический план бытия». Например, принимать, если вдруг понадобится, в безнадежно реальном пространстве самый что ни на есть материальный облик.

Только каковы же (чтоб Норддалу провалиться с его вопросами!) истинные пределы подобных программ? И есть ли они вообще?

«Мы позаботимся».

Повернувшись спиной к мимоходом свершившемуся рядом чуду, Тимур твердо объяснил себе, что ничего необычного не произошло. Ну, встретил в собственном доме пару явившихся в ответ на молитвы ками. Ну, воплотились они вне Паутины, в унылом реальном мире. Что тут такого? Общались ведь предки с богами и духами задолго до того, как были созданы первые, основанные еще на электронике примитивные сети. Почему бы не делать этого и их почтительным потомкам?

Удивляться и ужасаться тут нечему. Он, что бы там ни говорили, не варвар, он помнит свои корни и верит в постулаты собственной религии. Они позаботятся…

Медленно опустившись на циновку, Тимур закрыл глаза. И рухнул в знакомые тенета великой и непостижимой Паутины.

Разгромленный зеркальный дворец сиял в сердце бури, точно золотая жемчужина. Гости благополучно разбежались, и теперь изрядно подпаленные коридоры заполнили правительственные спецслужбы под предводительством хмурых следователей Корпуса. Господа сотрудники безопасности традиционно прибыли к месту действия слишком поздно, чтобы что-то изменить, и теперь от всей души взялись за не менее традиционный вопрос: «Кто виноват?» А вот на вопрос: «Что делать?», как смутно подозревал Тимур, придется отвечать ему, но пока еще думать об этом было рано. Слишком мало информации.

Хромой Кот фыркнул в сторону покореженной люстры, коротко кивнул знакомому следователю. На косые взгляды и шепотки за спиной привычно не обращал внимания: не в первый раз Неко учинил такое, что хоть затворником становись, спасаясь от праздного любопытства. Пошумят, пошипят и забудут. Тем более эти люди были заняты делом. Кто-то снимал показания, кто-то со сканерами ползал вдоль стен. Молчаливая команда собирала останки искалеченных и убитых аватар, чтобы после окончания расследования передать их для захоронения хозяевам. Или же оплакивающим потерю семьям. Тимур запросил статистику по погибшим и раненым, а также первые аналитические сводки. По внутренней сети определив положение своего секретаря, захромал в глубь дворцовых переходов.

Ватари Стефан, разумеется, держал в поле зрения наиболее политически опасную из всех разразившихся сегодня катастроф. Витязь-волк заслонил широкими плечами проход в Золотой Кабинет, наблюдая, как команда экспертов осматривает останки Венту Джеффера. Был он зол и нехарактерно сдержан. Еще бы. Убийство члена тайного совета! Да какого — крайнего радикала, выразителя взглядов наиболее антропоцентричного, проварварского, кричащего на каждом углу о нарушении прав человека блока. Вот вам, матушка, и нулевой день. Вот единство наше. А вот согласие.

В любых других обстоятельствах подобный удар вполне мог свалить коалиционное правительство. Сейчас, даже не просматривая блоги и не читая политическую аналитику, Тимур был уверен — совет выстоит. Кими об этом позаботилась…

Не надо сейчас о Кими.

Совет выстоит, но вой поднимется до небес. Полетят репутации, карьеры, головы. Следовало позаботиться, чтобы головы эти принадлежали господам, виновным в случившемся. Или, в крайнем случае, тем, чье устранение будет способствовать стабилизации обстановки.

Вот этим, советник Канеко, ты и займешься. Тем более у тебя есть что сказать господам заговорщикам. Относительно используемых ими методов. А также воистину гениально выбранного места и времени…

— Стеф, — тихо позвал Тимур, — наши все в порядке?

— О, великий оратор изволил явиться, — обернулся к нему зубастый рыцарь. — Привет тебе, непредвиденный Цицерон, владыка импровизаций. У нас все живы. Хотя в случае Йоко ты об этом можешь еще и пожалеть. Она, увы, тоже владеет высоким искусством сатиры. И хочет сказать тебе много-много всяких разных слов. Да и у деда Богдана возникла пара вопросов. Что-то относительно жутко секретного плана.